 |
Дальше сквозь соленые брызги, по кубарем катящимся холодным и пенистым волнам, до острова Сидорова, что стоит на выходе в Белое. Острова, где суждено нам отбыть добровольную недельную ссылку. Ссылку на дайв, пиво, лето и море. Ссылку в холодные края и звездное море.
На утесах острова уже растянуты тенты палаток, ранее прибывших товарищей. Мы вклиниваем меж них свои. Небольшой палаточный городок, на пять палаток, раскидал свои тропы, как в горизонталях полянок, так и в вертикалях утесов. "И на камнях растут деревья"©, а палатки уж подавно. Внизу, теперь уж внизу (лагерь возвышается над уровнем моря метров на десять), за кромкой прибоя, что ударяет сквозь прослойку фукуса о камни Сидорова, находится один из интереснейших сайтов. Ранее нам не известный. Но об этом в следующей части.
Щас же вдохнем чистобелый воздух с небольшой порцией махорки. Да, причалили, мы здесь. А трава она индейцам всегда в жилу.
Наверху, на этой земле, можно бесконечно любоваться небом, его отражением в воде. Искать, даже не искать, а просто перебирать один за другим прекрасные небесно-водные картины. Установив камеру на штатив, направив на линию, что соединяет молекулы кислорода, просачивающиеся из синевы воды в зелень лесов и дальше в голубезну небес. По моему восприятию море и есть сине-зеленый перелив. Так вот установив камеру и нажимая кнопку каждые пол часа - ни одного повторного кадра не получаешь - все разнятся как дети коммуналки. Вот глазированная синь, вот ее небрежно размазали мокрой акварелью, вот более густые бугристые и шероховатые масленые мазки, вот пыль дождя, что скрыла на мгновение картину, вот скупые черные прорехи туч с багряными отголосками солнца. Все стерто. И как тот художник, что рисует свои картины песком на глади стекла, небрежно так, перехватя дыхание, на голубое небо сыпанули белой пыльцы и через час она уже заиграла теплыми цветами. И так бесконечно. Можно сидеть на камне, поставив поближе ящик пива и ведерко махорки, сидеть и смотреть отщелкивая ресницами кадр за кадром. Вот она бесконечность пассива.
Ну в актив можно устроить покатушки на катере. Погонять чаек, поставив лодку на корму с визгом нарезать несколько кругов. Можно побродить по островам. Перепрыгивая с камня на камень забираться все выше и выше. Хвататься за уродливо изогнутые в тяжбе с жизнью стволы елей. Сползать по скользкому мху. Фотографировать дикие цветы и совокупленья насекомых.
Можно сгонять на птичий базар. Посмотреть на бакланов и детей бакланов. Но баклан он и в Африке баклан. Увидишь его и поймешь - "да это ж баклан!" Единственные, что напомнили нашу прежнюю жизнь в цивилизованном обществе - Бакланы. Маленькие тупо щерятся в камешках - большие летают по верху кричат и гадят. Жизнь. (Не одного Баклана не обидели).
Характерная особенность, с которой пришлось считаться живя на море - это приливы и отливы. Оставишь бывало лодку на привязи у кромки суши, через час придешь, а она уже задравши нос лежит на какой-нить каменной глыбе посередь берега, укутанного склизкими пупырышками фукуса. Либо отменять на ближайшие пару часов лодочный выезд, либо звать мужиков и стаскивать посудину в море.
Но есть и полезности временного ухода воды. Это пескожилы. Твари похожие на червей-выползков, но с маленькими щетинами ножек. Живут в грунте прибрежных вод. Роют там норки. Так вот, с отходом воды, берем совковую лопатку и высматриваем кучки песка, нарытые по типу кротовых. Запускаем штык под корень и ковыряем. Быстро разгребая кучу - обнаруживаем тварь проворнее червя урывающую прочь. Хватаем, и в банку. Наживка для рыбки заготовлена. Дальше можно конечно як китайцы - зажарить и съесть на сковороде, но мы больше по нашему - сначало пескожила, его на крючок и в воду, вытаскиваем треску, а вот ее уже жарить и есть. Резинки оказались бесполезной снастью. На спиннинг бралась только хватая белого силиконового виброхвоста.
Раз уж пошли по живностям вспомню еще одну. За бугром ее называет москитом, у нас комариками. Политическую баечку про мелких грызунов написал в Слоновьей части. Здесь вспомнил их как непримиримое мелкое зло ДжеДаев с темной стороны. Черным жужжащим оспенным облаком кружили они над лагерем в безветренный день , атакуя открытые скины людей, в безветренную ночь раскачивали палатки, монотонно распевая нехитрую песнь таежных мест. Спасение - вонючие мази и сетки на лицах. Бодрит по утру, заводит в вечеру.
А вообще с погодой в этот раз повезло. Под солнышком шли к Сидорову. Погружались спокойно. Обратно под мелким дождиком сливали. За все время один раз шторм был, который и прибил троих местных рыбаков на ночь к нашему костерку. А с ними народные байки, вкусный улов и пару рецептов приготовления ламинарий.
|
 |
